Трансформеры-2: Месть падшего
Энергетический куб был уничтожен в первой серии, но оказалось, что источником энергона, трансформирующего предметы в разбирающихся и складывающихся роботов, могут быть и другие емкости. Сэм (Шайя ЛаБеф) старается удержать рядом с собой слишком совершенную для него Микаэллу (героиня наших эротических грёз Меган Фокс), в том время как оставшиеся на Земле автоботы готовятся противостоять атаке армии десептиконов из глубин космоса. «Трансформеры: Месть падших» — зубодробительный экшен с чертовой уймой роботов, в котором десептиконы наносят ответный удар.
Новые «Трансформеры», занимающие 145 терабайт дискового пространства (в семь раз больше первых!), лучше всего подтверждают мысль о том, что настоящее кино создается не терабайтами. Второй фильм сохранил и усугубил все недостатки первой части, из-за которых было жаль потраченный на ‘giant fcking robots’ талант Майкла Бэя.
Самое обидное в «Трансформерах» — невнятные драки между роботами: камера движется слишком быстро, красивых замедленных движений-ударов – минимум, отчего эти схватки выглядят на экране бестолковым мельтешением огромных металлических туш. В «Мести падших» детализация роботов улучшена вдвое, а вот хореография боёв осталась на прежнем уровне. Самих трансформеров стало втрое больше, но все новые десептиконы «на одно лицо», и в схватках из-за этого трудно уследить, кому что оторвало и кто уцелел.
Второй большой недостаток – большие временные промежутки между драками роботов. Фильм подростковый, романтическая линяя беспомощна – поэтому развитие так называемого «сюжета» в «Трансформерах» воспринимается как провисание главной линии – безбашенной войны между автоботами и десептиконами, подразумевающей массовые разрушения окружающего ландшафта. «Месть падших» ожидалась как непрекращающийся бой трансформеров: сам Майкл Бэй уверял, что в рекламных роликах покажут только частичку экшена «для затравки». На самом деле в рекламе действительно кусочками, но засвечены все битвы из вторых «Трансформеров», а досадных провисаний и болтовни чуть ли не больше, чем в первой части.
Но несмотря на это брюзжание, «Трансформеры: Месть падших» — всё равно тот фильм, который вгонит вас в пол. Внутри двумя трансформерами будут бороться противоположные чувства: раздражение от детскости и недостатков фильма – и восторг живущего в вас подростка, который своими глазами увидел то великое сражение всего ящика игрушек таким, как он его воображал, в натуральную величину.
Майкл Бэй (который, на минутку, снял первый фильм в детстве – взорвав к чертям игрушечную железную дорогу и половину детской) доказал студии коммерческую успешность франшизы первыми «Трансформерами», и в «Мести падших» получил возможность развернуться по полной. Вот им-то, кажется, полностью завладел внутренний ребенок при съемках. Отсюда – пошлятина в шутках второго фильма (вспомните, что вас самих дико смешило в детстве) и сплошной металлический краш и огненный смерч всю последнюю треть «Мести падших».
Бэй порезвился от души (и нам доставил нешуточное удовольствие). Во вторых «Трансформерах» есть момент, когда Шайя ЛаБеф и Меган Фокс бегут со всех ног, а за ними взрывается ВСЁ – военные устроили ковровую бомбардировку армии десептиконов.
Помимо прочего, «Трансформеры: Месть падших» фактически дают возможность увидеть воочию битву людей с роботами, которой мы не дождались в «Терминаторе: Да придет спаситель». В финале фильма десептиконы наступают через египетскую деревню широким фронтом – а люди долбят по ним свинцом из танков, пулеметов, авиационных пушек и ракетных установок. Эту бурю из серы и огня любому мальчишке непременно надо увидеть – так оживить воображаемые сражения, кроме Бэя, не удавалось никому.
В итоге получился спорный глянцевый блокбастер – куда больше мальчишеский, чем девчоночий. Смысла, душевности, увлекательного сюжета – никакого: все имеющиеся терабайты заняты сражающимися роботами, взрывами и чудовищными разрушениями, пустоты между которыми заполняют пошлый юмор, вялая романтическая линяя и Меган Фокс – сексапильнейшая из живущих.
Где-то на уровне ассоциаций «Трансформеры: Месть падших» — это одухотворение механизмов, которые человек во все времена пытался уподобить живым существам (вспомните вид современных автомобилей с почти осмысленным выражением «глаз»-фар – агрессивным, наивным и прочим). У машин нет души, они не чувствуют боли – и в избавленном от всяких намеков на сопереживание и драму блокбастере нам остается лишь заворожено следить за жесткими столкновениями трансформеров и их разлетающимися во все стороны шестеренками. Вечно можно смотреть не только на огонь, воду и то, как тебе отсчитывают кровные, но и на сражающихся роботов, разбирающихся и складывающихся в самую разнообразную технику.
Пока автоботы вместе с военными изводят недобитых десептиконов, рассредоточившихся по планете, умник Сэм (ЛаБеф) отправляется в колледж, а красотка Микаэла (Фокс) сосредоточенно копается в моторах в отцовской мастерской. Однако это подобие идиллии, разумеется, не слишком вяжется с идеей сиквелизации, и уже в первые минуты сиквела проступают очертания грядущего конфликта: Сэм становится обладателем своего рода ключа к возрождению десептиконов (а по ходу дела едва не изменяет Микаэле – причем эта сцена воскрешает в памяти тревожные воспоминания совсем о другом кино), поверженный Мегатрон возвращается к жизни, недальновидная американская верхушка сводит на нет усилия автоботов по сохранению мира на Земле – другими словами, заварушка намечается нешуточная…
Внушительные сборы первого фильма в каком-то смысле развязали Майклу Бэю руки, и наконец-то стало ясно в полной мере, насколько опасен этот человек. В ситуации, когда старшие товарищи (в первую очередь – исполнительный продюсер Спилберг) ослабили поводок, главный в Голливуде спец по восхитительно бессодержательному энтертейменту ни в чем себе не отказал, щедро визуализировав (а точнее, свалив в огромную живописную кучу) переслащенные мечты тинейджера, ставшего жертвой разбушевавшихся гормонов. Проще говоря, обнаружив, что практически все компоненты первой части прошли у зрителя на ура, в сиквеле Бэй справедливо решил добавить газу по всем фронтам.
Так, хохмы в духе «Американского пирога», отвечавшие за комическую составляющую в первых «Трансформерах», во вторых самым логичным образом превратились в полновесную кампус-комедию со всеми вытекающими отсюда последствиями. Бэй, ясное дело, таким образом борется с неизбежным пафосом, однако при этом мало чем отличается от клиента песочницы, узнавшего неприличное слово и радостно смакующего его на все лады. Количество роботов выросло в разы (в числе новобранцев – близнецы-автоботы, по-мультяшному разыгрывающие эдаких Траляля и Труляля), к тому же сценаристы на сей раз всерьез налегли на очеловечивание железной братии, наделив кого грацией и мимикой опереточных злодеев, а кого – ужимками и гримасами комиков времен великого немого. Наконец, локальная буря в пустыне, открывавшая первый фильм, в сиквеле трансформировалась в грандиозное (по крайней мере, в плане) сражение на фоне египетских пирамид.
Параллельно снимая, по сути, два фильма (молодежную комедию и гимн разнокалиберной машинерии), Бэй пустился во все тяжкие, отрабатывая на обеих территориях лихо и самозабвенно: то есть, не видя препятствий, не зная меры и не чуя опасной близости провала. Лязг и грохот окончательно заглушили голос разума – что, может, вовсе и не плохо для традиционно богатого децибелами летнего блокбастера, как раз призванного отключить мозги и раскрыть глаза пошире. Но проблема в том, что именно зрелище у Бэя получилось, по правде говоря, так себе: как ни крути, а количество спецэффектов – лишь полдела. Главный прокол случился под занавес: давая финальную битву в пустыне, Бэй настолько увлекся крупными планами и мельтешащей картинкой (порой не ясно, кто, кого и как превращает в груду металлолома), что толком так и не выдал общей картины (касательно как обзора, так и драматургии), которая убедительно продемонстрировала бы масштабность пустынного побоища. Да и черт бы с ней, с драматургией – ведь летний блокбастер же! (Хотя вот, например, создатели «Железного человека» с таким подходом вряд ли бы согласились.) Но, на беду, именно без нее железному маршу не достает ударной поступи, комикованию – остроты и выдумки, а фильму в целом – опрятности и упорядоченности. Затеяв два года назад артобстрел широких масс, Бэй для начала отметился легким недолетом, теперь же налицо – явный перелет. Может, с третьего раза он все-таки угодит в цель?
